Петр Воробьев рассказал, была ли у него вражда с Белоусовым и вспомнил скандал с замером клюшки

В недавнем интервью изданию Sports.ru омский журналист Андрей Блохин вспомнил немало историй, от которых остались в шоке даже вроде бы их непосредственные участники. О том, что Блохина понесло, говорили уже и экс-судья Леонид Вайсфельд, и экс-нападающий Максим Сушинский. Была в том интервью и фраза о вражде знаменитых тренеров 1990-2000-х Петра Воробьева и ныне покойного Валерия Белоусова.

«Белоусов был очень мнительным и считал, что его не ценят. У него был главный враг – Петр Воробьев, тренер «Лады». Белоусов говорил: Андрей, посмотри, чего достиг я и чего достиг Воробьев? Воробьев имеет трехэтажный дом на берегу Волги, а я нищий. Почему так?», — рассказал Блохин.

Сам Петр Воробьев смотрит на ситуацию иначе.

«Конечно, никакими врагами мы с Валерой не были. Это полная ерунда! Да, соперничали, по-разному смотрели на хоккей, хотели превзойти друг друга, обыграть на площадке. Но ведь это нельзя назвать враждой!», — отметил Воробьев в разговоре с корреспондентом Betonmobile.ru Сергеем Бегишевым.

Также Петр Ильич рассказал свое видение скандальной истории с замером клюшки нападающего омичей Сергея Кривокрасова в плей-офф-2004, когда его «Лада» встречалась с «Авангардом». В Омске любят вспоминать, что Воробьев тогда нарушил джентльменское соглашение между ним и Белоусовым о том, чтобы этого не делать. Тот — третий — матч серии, ставший в итоге заключительным, так и не был доигран, так как «Лада» ушла с площадки, а Воробьев в итоге был наказан 5-матчевой дисквалификацией.

«Я сделал так один раз в жизни! Помню, перед тем матчем мы с Белоусовым общались в подтрибунных помещениях, он спросил, не обижаюсь ли я на него. Ответил, что нет. Он предложил джентльменское соглашение, чтобы не замерять загибы клюшек в матче. Пожали руки. Но в самой концовке игры при счете 0:1, а в серии уже было 0-2 в пользу «Авангарда» (серии тогда игрались до трех побед – Прим.авт.), ко мне подъехал капитан команды и сказал, что у Кривокрасова абсолютно точно неправильный загиб клюшки. До этого мне то же самое говорили и другие наши хоккеисты. По сути, это был последний шанс спасти матч, поэтому обратились к судье с просьбой замерить крюк. Правила есть правила, и их никто не отменял. Но весь дворец и вся страна по телевизору видели, как Кривокрасов выбросил ту клюшку, которой играл, и взял другую — ее и замерили. Этого не видели только судьи. Почему я пошел на такой шаг? Те, кто изнутри знает, что такое хоккейный коллектив, меня поймет. Как бы я потом смотрел в глаза своим ребятам, если бы я этого не сделал, если бы подвел их?! К тому же на душе было негодование от того, что судьи по ходу матча потворствовали и без того мощной команде соперника. У омичей тогда был звездный состав, усиленный ребятами, вернувшимися из НХЛ, а у меня играла сплошь молодежь. В итоге решил увести команду с площадки и поплатился за это дисквалификацией», — вспомнил Воробьев.